Как непосредственны и незамысловаты бывают филологи, давая названия своим книгам... Должно быть, чем значительнее автор, тем проще название - негоже принижать величие исследуемого, помещая его фамилию в ряду каких-нибудь менее достойных слов. В идеале филологическое исследование должно называться просто: "Пушкин". Ну, можно ещё "Мой Пушкин" или "Мой Сент-Экзюпери" - чтобы подчеркнуть, как филолог любит и ценит своего автора. Допустимы "Пушкин и его время", "Мопассан и его творчество", "Золя и натурализм".
При этом европепейские филологи особенно последовательны - наши ещё позволяют себе вольности типа "Композиция новеллы у Мопассана", "Гамлет и Брандт", "Художник и творчество" и вообще разные литературные красивости.
К чему я всё это?
Наверно, по своей величине и значимости для филологов, Марсель Пруст - вне конкуренции. Из шести книг о нём в моём списке пять носят на корешке короткое и гордое звание: "ПРУСТ".